Петербург Ф.М. Достоевского
Я всегда был фантазером и мистиком, и, признаюсь вам, Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною
Петербург - город молодости Достоевского, его рождения как писателя, его головокружительных успехов, трагических переживаний и утрат. Он всегда необходим был ему для творчества, город присутствует во многих его произведениях. Иногда как фон, чаще как действующее лицо. С большей или меньшей приблизительностью можно найти места, связанные с каждым петербургским произведением.
В любом произведении Достоевский раскрывает Петербург на примере трагических судеб его жителей. В нем царит атмосфера туманов и призрачности. У главных героев начинают зарождаться безумные мысли.
Петербург Достоевского отдает некрасовским городом, в нем создается необычное духовное пространство, жестокий и фантастический мир. Автор описывает его самые ошеломляющие стороны и затрагивает низшие социальные слои населения. Он подчеркивает убогость комнат, обстановку трактиров и распивочных, черные лестницы, на которых постоянно выливают помои.
В описании Петербурга Достоевский всегда подчеркивал то, что большой город является ничем иным, как сосредоточием дьявольской цивилизации. Он оказывает на человека негативное воздействие. Достоевский чувствовал Петербург, это и помогло ему описать его так ярко и необычно. Стоит отметить, что автор жил именно здесь, и он всегда старался рассмотреть как можно больше контрастов. Он признается, что боялся города с детства, многое казалось ему не совсем понятным и даже странным. Ему хотелось постичь тайну города и понять, как живут обитатели самых нищенских кварталов.
"Белые ночи" (1848)
Федор Достоевский в повести «Белые ночи» показывает то, как главные герои относятся к своему городу. Мечтателя, как романтичного героя, очень покоряет Петербургская весна. Он видит в ней что-то особенное, очень трогательное и необъяснимое. Скорее всего, автор при помощи описания весенней природы Петербурга показывает надежды мечтателя на перемены к лучшему и в его жизни, на пробуждение от его фантастических снов.
Мечтателю нравится город. Блуждая по Петербургу он обращает внимание на те мелочи, которые не каждый человек замечает. Ему нравятся дома, в его воображении они умеют говорить. Герой мысленно общается с ними. Вот какой-то дом перекрасили, и он пожаловался нашему герою, что ему не нравится такая краска. Наш герой считает,что в глухих закоулках Питера живут одинокие люди-мечтатели.
Петербург - большой город, в нем жизнь кипит, вокруг кружится в жизненном вихре людская топа. Из-за частой пасмурной погоды в городе не хватает солнца. Когда начинается лет, почти все жители едут на дачи. Один наш герой дома сидит и мечтает.
Петербург - большой город, в нем жизнь кипит, вокруг кружится в жизненном вихре людская топа. Из-за частой пасмурной погоды в городе не хватает солнца. Когда начинается лет, почти все жители едут на дачи. Один наш герой дома сидит и мечтает.
Мечтатель часто гуляет по окрестностям Петербурга. У него появились любимые места, где ему особенно приятно бывать. Во время прогулки он знакомится с девушкой Настей, которая подарит ему четыре белые ночи. Общение с Настенькой было недолгим, но благодаря этому знакомству Мечтатель понял, что не только мечты бывают прекрасными, но и настоящая жизнь. Герой говорит девушке о том, что в Петербурге необычные закаты и рассветы. Как-то глядя на вечернее небо, он сказал девушке, что день будет чудесным.
Образ Петербурга имеет большое значение в повести. Город для Мечтателя – живой организм: то шумный, динамичный, то тихий и одинокий, как и он.
Весеннее небо, рассвет и заря в Петербурге имеют свои особенности:
"...на вечернюю зарю, которая медленно гаснет на холодном петербургском небе..." (глава "Ночь вторая")
Реки в Петербурге – это неотъемлемая и очень важная часть жизни города: "...мужичков, которые тут же вечеряют на своих барках, запрудивших Фонтанку..." (глава "Ночь вторая")
Петербург – большой и многолюдный город, в котором кипит жизнь:
"...жизнь, не похожая на ту, которая возле нас кипит..." (глава "Ночь вторая") "...кругом тебя гремит и кружится в жизненном вихре людская толпа... <... > их жизнь вечно обновляющаяся, вечно юная, и ни один час ее не похож на другой..." (глава "Ночь вторая")
Из-за особенностей климата жителям Петербурга не хватает солнца, поэтому они дорожат каждым солнечным днем: "...настоящее петербургское сердце, которое так дорожит своим солнцем..." (глава "Ночь вторая")
"Посмотрите на небо, Настенька, посмотрите! Завтра будет чудесный день; какое голубое небо, какая луна!..." (глава "Ночь четвертая")
"...на вечернюю зарю, которая медленно гаснет на холодном петербургском небе..." (глава "Ночь вторая")
Реки в Петербурге – это неотъемлемая и очень важная часть жизни города: "...мужичков, которые тут же вечеряют на своих барках, запрудивших Фонтанку..." (глава "Ночь вторая")
Петербург – большой и многолюдный город, в котором кипит жизнь:
"...жизнь, не похожая на ту, которая возле нас кипит..." (глава "Ночь вторая") "...кругом тебя гремит и кружится в жизненном вихре людская толпа... <... > их жизнь вечно обновляющаяся, вечно юная, и ни один час ее не похож на другой..." (глава "Ночь вторая")
Из-за особенностей климата жителям Петербурга не хватает солнца, поэтому они дорожат каждым солнечным днем: "...настоящее петербургское сердце, которое так дорожит своим солнцем..." (глава "Ночь вторая")
"Посмотрите на небо, Настенька, посмотрите! Завтра будет чудесный день; какое голубое небо, какая луна!..." (глава "Ночь четвертая")
"Идиот" (1868)
Петербург в романе
В «Идиоте» Петербург скорее место действия, декорация при кажущейся точности локализации. И оттого выяснить маршруты героев особенно заманчиво и непросто…
Роман состоит из четырех частей, но композиционно его можно разделить на две. И каждая открывается приездом князя Мышкина в Петербург. Первый раз герой прибывает из Швейцарии и знакомится с Рогожиным, второй раз — возвращается из Москвы. «Идиот» как петербургский текст интересен и потому, что показывает широкую панораму Петербурга 1860-х. Тут и роскошный особняк генерала Епанчина, и купеческий дом Рогожина, и домик мелкого чиновника Лебедева.
Роман состоит из четырех частей, но композиционно его можно разделить на две. И каждая открывается приездом князя Мышкина в Петербург. Первый раз герой прибывает из Швейцарии и знакомится с Рогожиным, второй раз — возвращается из Москвы. «Идиот» как петербургский текст интересен и потому, что показывает широкую панораму Петербурга 1860-х. Тут и роскошный особняк генерала Епанчина, и купеческий дом Рогожина, и домик мелкого чиновника Лебедева.
«Идиот» начинается в поезде. Впоследствии Достоевский еще не раз приведет своих героев на вокзал. В романе их задействовано три: Николаевский, Варшавский и Царскосельский.
«В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу».
Князь Мышкин вышел из поезда на дебаркадер Варшавского вокзала (тогда именовавшегося просто станцией; слово «вокзал» было новым и только-только входило в городской обиход), чтобы добраться до епанчинского дома, находившегося близ Спасо-Преображенского собора в Литейной полицейской части.
Действие второй части романа начинается через полгода после окончания первой. Мышкин приезжает утренним поездом из Москвы на Николаевский вокзал. И снова направляется в сторону Литейной.
«В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу».
Князь Мышкин вышел из поезда на дебаркадер Варшавского вокзала (тогда именовавшегося просто станцией; слово «вокзал» было новым и только-только входило в городской обиход), чтобы добраться до епанчинского дома, находившегося близ Спасо-Преображенского собора в Литейной полицейской части.
Действие второй части романа начинается через полгода после окончания первой. Мышкин приезжает утренним поездом из Москвы на Николаевский вокзал. И снова направляется в сторону Литейной.
Гравюра по рисунку К. Беггрова. 1834. Предоставлено Литературно-мемориальным музеем Ф.М. Достоевского в С.-Петербурге.
Спасо-Преображенский собор (слева «дом Епанчиных»)
Спасо-Преображенский собор (слева «дом Епанчиных»)
А. В. Петцольт. Листы из альбома "Виды Санкт-Петербурго-Московской железной дороги". 1851
Санкт-Петербургская пассажирская станция
Санкт-Петербургская пассажирская станция
где искать настасью филипповну?
<...> На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому, темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была несколько худа лицом, может быть, и бледна...
Инфернальную Настасью Филипповну в романе все ищут, как неизвестного героя в стишке Маршака. Не только Парфен Рогожин с князем Мышкиным путаются в ее адресе, но и читатель, которого автор сбивает с толку дважды, отправляя к Большому театру. О том, что в ложе этого театра Настасья Филипповна бывает, говорит в поезде Рогожин. Большой театр в XIX в. находился на Театральной площади. В 1890-е был разобран. Сейчас на его месте здание Петербургской консерватории.
большой театр
Под «Французским театром», в котором тоже бывала, по словам Рогожина, пленившая его женщина, подразумевается Михайловский театр на площади Искусств. В Петербурге в Михайловском театре выступала французская труппа.
Как известно, князь Мышкин, увидев Настасью Филипповну у Иволгиных, мечтает попасть к ней на вечер, но не знает адреса. Он полагается на пропойцу генерала Иволгина, который уверяет, что проводит его к Настасье Филипповне, направляя к Большому театру. Буквально через десять страниц Коля Иволгин опровергает утверждение папаши и выручает Льва Николаевича, сообщив, что Настасья Филипповна никогда у Большого театра не жила, а квартира ее «близ Владимирской, у Пяти Углов». И показывает Мышкину дом с «великолепным подъездом» и «швейцаром».
Как известно, князь Мышкин, увидев Настасью Филипповну у Иволгиных, мечтает попасть к ней на вечер, но не знает адреса. Он полагается на пропойцу генерала Иволгина, который уверяет, что проводит его к Настасье Филипповне, направляя к Большому театру. Буквально через десять страниц Коля Иволгин опровергает утверждение папаши и выручает Льва Николаевича, сообщив, что Настасья Филипповна никогда у Большого театра не жила, а квартира ее «близ Владимирской, у Пяти Углов». И показывает Мышкину дом с «великолепным подъездом» и «швейцаром».
Фотография А. Фелиша. 1870-е гг. Предоставлено Литературно-мемориальным музеем Ф.М. Достоевского в С.-Петербурге
салон настасьи филипповны
Что, собственно, знает читатель о доме, в котором разворачивается одна из ключевых сцен романа — день рождения Настасьи Филипповны? А ничего, кроме того, что там был камин, потому как конверт с деньгами в огонь роковая женщина точно бросала.
— Пять углов — неофициальное, — поясняет Борис Тихомиров, – исторически сложившееся наименование перекрестка, который образуется пересечением Загородного проспекта, Разъезжей и Троицкой (с 1929 г. — Рубинштейна) улиц и Чернышева переулка (с 1948 г. — ул. Ломоносова).
Говоря «близ Владимирской», Коля подразумевал церковь Владимирской иконы Божией Матери, от которой к Пяти углам ведет начальная часть Загородного проспекта. Дом № 18/2 на углу Загородного проспекта и Разъезжей улицы — ближайший при движении от Владимирской площади.
Присмотримся к следующему дому № 20/1 на противоположной стороне. В начале 1840-х гг., когда им владел купец Иван Пшеницын, в этом доме находился известный в Петербурге салон Панаевых, частыми гостями в котором бывали князь Владимир Одоевский, критик Виссарион Белинский, издатель и публицист Михаил Катков и другие столичные литераторы. Хозяйкой салона была красавица Авдотья Панаева.
По утверждению достоеведа Леонида Гроссмана, автор «Идиота» наделил Настасью Филипповну внешностью Панаевой. Сегодня именно на дом Пшеницына чаще всего указывают как на дом Настасьи Филипповны.
— Пять углов — неофициальное, — поясняет Борис Тихомиров, – исторически сложившееся наименование перекрестка, который образуется пересечением Загородного проспекта, Разъезжей и Троицкой (с 1929 г. — Рубинштейна) улиц и Чернышева переулка (с 1948 г. — ул. Ломоносова).
Говоря «близ Владимирской», Коля подразумевал церковь Владимирской иконы Божией Матери, от которой к Пяти углам ведет начальная часть Загородного проспекта. Дом № 18/2 на углу Загородного проспекта и Разъезжей улицы — ближайший при движении от Владимирской площади.
Присмотримся к следующему дому № 20/1 на противоположной стороне. В начале 1840-х гг., когда им владел купец Иван Пшеницын, в этом доме находился известный в Петербурге салон Панаевых, частыми гостями в котором бывали князь Владимир Одоевский, критик Виссарион Белинский, издатель и публицист Михаил Катков и другие столичные литераторы. Хозяйкой салона была красавица Авдотья Панаева.
По утверждению достоеведа Леонида Гроссмана, автор «Идиота» наделил Настасью Филипповну внешностью Панаевой. Сегодня именно на дом Пшеницына чаще всего указывают как на дом Настасьи Филипповны.
Салон Настасьи Филипповны
Фотография 1900 года
ЦГАКФФД
Фотография 1900 года
ЦГАКФФД
дом епанчиных
Епанчины, Иволгины в первой части романа; князь Мышкин, Ипполит Терентьев — все эти герои живут в Литейной части Петербурга. Литературные краеведы, говорит Борис Тихомиров, в качестве «дома Епанчиных» указывают современный дом № 2 в Манежном переулке, фактически расположенный на северо-западной стороне Преображенской площади.
Краевед Юрий Раков пишет, что, подобно персонажу Достоевского, реальный владелец этого дома, действительный статский советник (гражданский чин, соответствовавший армейскому генерал-майору) Иван Дирин «занимал квартиру в одиннадцать комнат на втором этаже, остальные помещения сдавал внаем. Как и генерал Епанчин, генерал Дирин владел еще одним домом в центре города, но предпочитал жить у Спаса Преображения, что было и респектабельно и весьма практично».
Борис Тихомиров полагает, что это утверждение требует коррективов: ко времени действия романа самого Дирина, видимо, уже не было в живых, а домом у Спаса Преображения владела его наследница. Не было к тому времени у Дириных и других собственных домов еще в какой-либо части Петербурга. Впрочем, «домом Епанчиных» вполне мог быть и дом надворного советника Александра Лисицина, расположенный на противоположной стороне Преображенской площади (более известный в краеведческой литературе как дом Булатова). Его адрес: Спасская улица (с 1923 г. — ул. Рылеева), № 1
Краевед Юрий Раков пишет, что, подобно персонажу Достоевского, реальный владелец этого дома, действительный статский советник (гражданский чин, соответствовавший армейскому генерал-майору) Иван Дирин «занимал квартиру в одиннадцать комнат на втором этаже, остальные помещения сдавал внаем. Как и генерал Епанчин, генерал Дирин владел еще одним домом в центре города, но предпочитал жить у Спаса Преображения, что было и респектабельно и весьма практично».
Борис Тихомиров полагает, что это утверждение требует коррективов: ко времени действия романа самого Дирина, видимо, уже не было в живых, а домом у Спаса Преображения владела его наследница. Не было к тому времени у Дириных и других собственных домов еще в какой-либо части Петербурга. Впрочем, «домом Епанчиных» вполне мог быть и дом надворного советника Александра Лисицина, расположенный на противоположной стороне Преображенской площади (более известный в краеведческой литературе как дом Булатова). Его адрес: Спасская улица (с 1923 г. — ул. Рылеева), № 1
Дом надворного советника Александра Лисицина, Спасская улица (с 1923 г. — ул. Рылеева), №1
ДОМ РОГОЖИНА НА ГОРОХОВОЙ
Один из важнейших центров художественной топографии романа «Идиот» — дом Парфена Рогожина, считает Борис Тихомиров. В этом доме, который Ипполит сравнил с кладбищем, старушка мать Рогожина благословляет князя, после чего он обменивается нательным крестом с Парфеном — братается. Здесь же сбывается пророчество Мышкина о том, что Рогожин зарежет Настасью Филипповну, у тела которой, обнявшись, будут рыдать оба героя. Где же этот угрюмый трехэтажный старый дом? Местоположение дома на Гороховой улице, «неподалеку от Садовой», при, казалось бы, ясном авторском указании вызывает у краеведов много вопросов, считает Борис Тихомиров.
Дом Рогожина. Художник Илья Глазунов, 1983
В романе дом Рогожина читатель видит глазами князя Мышкина: «Один дом, вероятно по своей особенной физиономии, еще издали стал привлекать его внимание, и князь помнил потом, что сказал себе: "Это, наверно, тот самый дом". С необыкновенным любопытством подходил он проверить свою догадку; он чувствовал, что ему почему-то будет особенно неприятно, если он угадал. Дом этот был большой, мрачный, в три этажа, без всякой архитектуры, цвету грязно-зеленого. Некоторые, очень, впрочем, немногие дома в этом роде, выстроенные в конце прошлого столетия, уцелели именно в этих улицах Петербурга (в котором всё так скоро меняется) почти без перемены. Строены они прочно, с толстыми стенами и с чрезвычайно редкими окнами; в нижнем этаже окна иногда с решетками. Большею частью внизу меняльная лавка. <…> И снаружи и внутри как-то негостеприимно и сухо, всё как будто скрывается и таится, а почему так кажется по одной физиономии дома — было бы трудно объяснить».
павловские дачи
Значительная часть «Идиота» разворачивается в Павловске — небольшом городке и одновременно дачной местности в 25 верстах от Петербурга. Павловск — царская резиденция и излюбленное место состоятельных дачников XIX века. Два важнейших пространственных центра романа связаны Царскосельской железной дорогой. Для самого Достоевского маршрут Петербург — Павловск был привычным: в Павловске в первой половине 1860-х сам писатель неоднократно снимал дачу, здесь же отдыхала семья его брата Михаила, где он и умер.
В Павловске, как и в Петербурге, все герои теснятся, как в Ноевом ковчеге. Здесь на террасе дачи Лебедева (князь Мышкин ее арендует) завязываются конфликты героев — дачная непринужденность стирает социальные границы. Аполлон Майков, отвечая Достоевскому, как приняли роман, заметил: отзывы разные, но главный упрек в фантастичности лиц и в том, что «эдаких дач нет в Павловске».
Справедлив ли упрек? Дача Епанчиных «во вкусе швейцарской хижины» может напомнить дачу под Петергофом, где отдыхал Некрасов с Панаевыми. А по мысли исследовательницы Ганны Боград, не стоит искать «шале» Епанчиных и дачу Лебедева в Павловске. Краеведы уже пробовали найти их до Великой Отечественной (Павловск пострадал в годы войны) — тщетно. Но, напоминает Боград, Достоевский, находясь на чужбине, мог использовать свой излюбленный художественный прием и «перенести» дом из одного города в другой.
Потому шале Епанчиных очень напоминает дачу вдовы придворного камердинера Анны Китаевой в Царском Селе, где часто бывал Пушкин, что значимо для автора «Идиота». Эту дачу перестраивали уже после отъезда Достоевского за границу. По словам исследовательницы, дач в виде шале в Павловске не было. Но были парковые павильоны, которые так и назывались — Старое и Новое шале.
Справедлив ли упрек? Дача Епанчиных «во вкусе швейцарской хижины» может напомнить дачу под Петергофом, где отдыхал Некрасов с Панаевыми. А по мысли исследовательницы Ганны Боград, не стоит искать «шале» Епанчиных и дачу Лебедева в Павловске. Краеведы уже пробовали найти их до Великой Отечественной (Павловск пострадал в годы войны) — тщетно. Но, напоминает Боград, Достоевский, находясь на чужбине, мог использовать свой излюбленный художественный прием и «перенести» дом из одного города в другой.
Потому шале Епанчиных очень напоминает дачу вдовы придворного камердинера Анны Китаевой в Царском Селе, где часто бывал Пушкин, что значимо для автора «Идиота». Эту дачу перестраивали уже после отъезда Достоевского за границу. По словам исследовательницы, дач в виде шале в Павловске не было. Но были парковые павильоны, которые так и назывались — Старое и Новое шале.
Чувство Петербурга у Достоевского многогранно и довольно противоречиво. Наверно, это заложено в самом городе – двоящемся и растворяющемся в тумане. В его описаниях редко мы встретим обычные для Петербурга красоты – Невский проспект, дворцы, роскошные здания: «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина…»
Фантастический город ускользает, не желая вписываться в рамки реальности, напоминая о призрачности и условности романов и самого Петербурга Достоевского.
